Люди любят спорить о прошлом. Одни находят в нем недостатки, другие, напротив, обращаются к утраченным идеалам, славным прошлым денёчкам и, наконец, просто к собственной молодости или детству — эпохе, когда трава была зеленее, солнце ярче, а пломбир намного вкуснее нынешнего. Особенно много споров вызывает советская эпоха, и прежде всего, потому что до сих пор живы многие её свидетели с их личным опытом. Предметом дискуссии может стать что угодно — от экономики или политического устройства до, например, вопросов школьного образования.
Апологеты называют школу называют «сильнейшей в мире», но чаще всего не приводят в обоснование своей позиции никаких аргументов. Попробуем разобраться в плюсах и минусах учебного процесса вчера и сегодня, причем постараемся быть максимально объективными и беспристрастными, не скатываясь в догматизм и критиканство и в то же время не позволяя прошлому очаровать нас и застить глаза на очевидно провальные вещи.
Скажем сразу: школа действительно была хороша — для своего времени. Хотя и недостатков в ней было немало.
Место учителя и ученика
Не существует никаких объективных способов подтвердить или опровергнуть тезис о том, что советская школа была лучшей в мире: СССР не участвовал в глобальных исследовательских проектах и рейтингах, даже в международных исследованиях с участием школьников (наподобие популярного PISA). Но есть вещи, о которых мы можем говорить с полной убежденностью.
Например — об идеологической компоненте системы. Прежде всего — о роли учителя. О них снимали кинофильмы и писали книги, причём учитель всякий раз представлялся публике как понимающий старший товарищ, друг, строгий, но справедливый наставник или мудрый демиург. Лишь в конце 70-х — начале 80-х восходит звезда Владислава Крапивина — детского писателя из Екатеринбурга, который решил взглянуть на взаимоотношения ученика и школы через призму традиционных литературных конфликтов.
Итак, система постулировала учительский авторитет — но, к прискорбию, не подкрепляла эти теоретические измышления материальными стимулами. Так, если в 1990 году средняя зарплата по стране достигла 240 рублей, то учитель средней школы (опять же, усредненно) в месяц получал 165-170 рублей. Стоит ли удивляться тому, что к своей работе учитель подходил так же, как и к зарплате — творчески и с толикой иронии?
Правда, ученики к учителям относились не в пример уважительнее нынешнего. Они были мотивированы учиться, их к этому толкала ограниченность выбора: те, кто хотел поступать в вуз, должны были учиться хорошо и не портить отношения с педагогами, ведь абитуриенту, помимо хороших знаний, часто бывали нужны личные рекомендации и неформальные связи учителей.
Сегодня труд педагога оплачивается очень по-разному. Если говорить о Москве и востребованных предметах, то у учителя с хорошим разрядом на счету в день получки и задатка набегают достаточно приличные суммы, а нарастающая идеологизация системы образования постепенно работает на восстановление если не авторитета учителя, то хотя бы его статуса.
Физики и лирики
Наиболее серьезно в СССР относились к преподаванию точных наук, в меньшем почете были науки естественные, в последнюю очередь шли науки об обществе. Оно и понятно: для успешного построения коммунизма требовались инженеры и сопутствующие им рабочие руки, а изучением тонкостей философии или теории литературы можно было пренебречь. Дополнительно старшеклассники могли заниматься в УПК — учебно-производственных комбинатах, где подросток мог освоить рабочую специальность. В некоторых школах учили полезным навыкам, типа вождения автомобиля или его мелкого ремонта.
Сегодня у школ обычно нет выраженных профилей — физико-математические, языковые и другие спецшколы в массе своей ушли в прошлое. Зато есть предпрофессиональные классы, в каждом регионе выбор таких классов свой. В столице, например, их шесть:
- инженерно-технические,
- IT,
- медицинские,
- предпринимательские,
- направление психологии и педагогики;
- медиа.
В подобных классах профильные дисциплины изучаются на продвинутом уровне — так, чтобы служить подспорьем при поступлении в университет (это приближает предпрофессиональные классы к подготовительным школам за рубежом, в Великобритании или США). Дополнительно ученики таких школ проходят программу профориентации при участии вузов, колледжей и работодателей — это дает подросткам всеобъемлющее представление об интересующей специальности, помогает с выбором вуза и факультета для поступления.
Программа уже показала высокую результативность: в 2023-2024 учебном году 42% выпускников получили 220 баллов по 3-м дисциплинам ЕГЭ, а число провалившихся выпускников сократилось в два раза. Вот по этому показателю российскую школу действительно можно сравнивать с зарубежными.
«Вас много, а я тут одна»
Советская школа была призвана решить другие задачи, она в принципе не предполагала индивидуальный подход: универсальные подходы и методы действовали в 15 республиках и 140 тысячах школ, работавших по единой программе. У педагогов не было времени возиться с показателями успеваемости. Понял? Молодец. Не понял? Сам виноват, спросишь у родителей дома.
Теперь школы адаптируют учебный процесс под всех учеников (по крайней мере, пытаются), педагогам приходится следить, чтобы знания действительно были усвоены, а дети получили максимум знаний и компетенций, которые потом пригодятся при поступлении в вуз или выборе работы. На эту же задачу работают и предпрофессиональные классы, о которых мы уже говорили, и профильные, где обучение ведётся на углубленном уровне.
Сказать при этом, что бюрократии стало меньше, нельзя, но значительную её долю «спихнули» на компьютеры и автоматизированные системы, так что у педагогов появляется чуть больше свободного времени для реализации творческого подхода и индивидуализации учебного плана.
Что хотел сказать автор?
Как мы уже выяснили, место общественных и социальных наук в советской школе было далеко не первое. Все находились под влиянием идеологии, причём речь не только об истории и географии, но даже о литературе: важно было не то, что хотел сказать автор на самом деле, не то, что по этому поводу думал ребенок, а мнение о произведении и авторе классиков марксизма-ленинизма.
Помимо очевидной нелепости, у такого подхода был ещё один очевидный минус: дети после таких уроков не умели критически мыслить. Их учили, что существует одна правильная точка зрения, а все остальные — чуть ли не еретические и преступные. Сейчас с этим попроще, дети не стесняются дискутировать с преподавателями, задавать вопросы, подбирать аргументы и примеры, отстаивать свою точку зрения. Богаче стал и выбор литературы для чтения — как в рамках обязательной программы, так и для внеклассного чтения (что, конечно, только на пользу образовательному процессу).
Бедненько, но чистенько
В части технического оснащения советским школам было нечем похвастаться. Компьютеров почти не было даже в начале 90-х, и это при том что уроки информатики как таковые были введены в первой половине 80-х, но компьютер приходилось представлять в теории. Не было принтеров, фотоаппаратов, нормальных наглядных пособий для уроков истории и географии, чертёжных столов, устройств для копирования чертежей и рисунков.
Приходилось выходить из ситуации за счёт смекалки. Например, две табуретки, лампа, направленная вверх, и стекло от книжной полки более или менее заменяла светокопировальный стол!
Сейчас в школах обычно есть и компьютеры, и высокоскоростной Интернет, и любые копировальные устройства. В крупных школах вместо меловых грифельных досок уже давно интерактивные панели, на которых можно рисовать, чертить и запускать многочисленные приложения, не говоря уже о презентациях или демонстрации картинок. Ностальгия замучила? Понимаем, но прогресс не остановить.
