Новая волна специализированных школ
Германия формально еще в 2009 году подписалась под курсом на инклюзию: каждая школа должна быть готова принимать учеников с особыми потребностями, а дети с ограниченными возможностями здоровья — учиться вместе со сверстниками. Однако реальная картина выглядит иначе: во многих федеральных землях власти объявили о расширении сети специализированных школ — фердершуле. Только в Северном Рейне — Вестфалии речь идет минимум о 30 новых зданиях, которые появятся в Эссене, Дортмунде, Кельне и других городах; аналогичные проекты реализуются в Берлине и Сааре, где на строительство кампуса имени Анны Франк потратят около 20 миллионов евро. В Нижней Саксонии в 2025 году открылись уже две такие школы.
Получается парадокс: с одной стороны, Германия взяла на себя международные обязательства по развитию инклюзии, с другой — массово инвестирует в модель обособленного обучения. Как так?
Критика правозащитников
Общественные организации реагируют на эти планы резко. Ассоциация Mittendrin eV, которая уже почти два десятилетия продвигает инклюзивные проекты, называет строительство спецшкол шагом в сторону «цепочки пожизненной изоляции». По их мнению, родители теряют реальное право выбора: если поблизости нет инклюзивной школы, а есть только спецучреждение, выбор становится фикцией.
Правозащитники указывают и на то, что правительство годами откладывает реформы. Пока чиновники ссылаются на свободу родителей определять, где будет учиться их ребенок, многие обычные школы утрачивают интерес и ресурсы для внедрения инклюзии.
Что говорит ООН
Критика звучит не только внутри страны. Экспертная комиссия ООН, следящая за выполнением Конвенции о правах инвалидов, в 2023 году прямо заявила: Германия почти не продвинулась в создании инклюзивных школ и классов. Международные специалисты выразили тревогу из-за того, что дети с особыми потребностями по-прежнему сталкиваются с барьерами при поступлении в обычные школы и часто не могут закончить их с аттестатом. Комиссия рекомендовала стране разработать четкий план перехода от эксклюзивного образования к инклюзивному с конкретными сроками и финансированием, но такого документа до сих пор нет.
Цифры и статистика
Динамика тоже говорит сама за себя. В 2009/10 учебном году в спецшколах учились почти 388 тысяч детей, через десять лет их стало меньше на 17%, но затем тенденция развернулась. В 2023/24 году число снова выросло — до 344 тысяч. В пересчете на коэффициент исключения Германия выглядит одним из аутсайдеров Европы: 4,5% против среднего показателя в Евросоюзе — 1,55%, в Италии и вовсе ноль, а в Скандинавии — десятые доли процента.
Оценка экспертов по правам человека
Немецкий институт по правам человека регулярно мониторит выполнение конвенции, но в свежих отчетах фиксирует застой. Более половины детей с ОВЗ продолжают учиться отдельно от сверстников, в большинстве земель право на инклюзивное образование законодательно не закреплено — исключение составляют лишь Гамбург и Бремен.
Отдельный тревожный факт: почти 3/4 учеников спецшкол покидают их без аттестата. Их дальнейшие возможности ограничиваются узкими программами, что фактически лишает шанса на полноценную профессию и подталкивает к бедности.
Позиция учителей
Интересно, что сами педагоги в целом не против инклюзии! Согласно опросу института Forsa, более 60% немецких учителей поддерживают идею, а среди тех, кто уже работал с детьми с особыми потребностями, уровень поддержки еще выше. Но лишь четверть респондентов считает, что систему можно внедрить прямо сейчас. Главные барьеры — нехватка кадров, переполненные классы, отсутствие индивидуального подхода.
И здесь возникает противоречие: учителя поддерживают инклюзию как принцип, но не верят в ее реализацию в текущих условиях. Отсюда и готовность многих сохранять спецшколы хотя бы как временный выход.
Аргументы независимых экспертов
Голоса экспертов разделились. Активист Рауль Краутхаузен считает ошибкой ждать, пока все педагоги пройдут специальные курсы, и подчеркивает: родители детей с ОВЗ тоже не готовятся заранее к своей роли, но справляются. Настоящая инклюзия рождается не на лекциях, а в реальных контактах между детьми в одном классе.
На другой позиции стоит педагог и публицист Майкл Фельтен, который уверен: идея полной инклюзии в нынешних условиях губительна. В большинстве школ, по его словам, царит хаос — перегруженные учителя не справляются ни с одними, ни с другими учениками. Фельтен напоминает, что сама по себе система спецшкол помогла решить проблему прямого исключения детей с ОВЗ из образования, и считает, что эти учреждения могут оставаться промежуточным этапом, а в ряде случаев — единственным вариантом для семей.
Что стоит за спором?
По сути, спор идет о базовом вопросе: что важнее — гарантировать формальное равенство или обеспечивать практическую пользу для конкретного ребенка. Инклюзия дает возможность учиться вместе, но требует перестройки всей системы: архитектуры школ, подготовки учителей, кадрового обеспечения. Строительство новых спецшкол выглядит проще и быстрее, но оно закрепляет сегрегацию и ограничивает будущее тысяч детей.
Вместо вывода
Немецкая дискуссия отражает универсальную дилемму: стремление к инклюзии сталкивается с сопротивлением системы, где легче сохранить старые практики, чем перестроить школу под новые требования. Но чем дольше страна откладывает реформы, тем глубже становится разрыв между декларациями и реальностью.
Вопрос, который сегодня звучит особенно остро: что важнее для ребенка — комфортные условия в специализированной школе или возможность учиться рядом со сверстниками? У этого выбора нет простого ответа, но очевидно одно: решать его придется не строительством новых стен, а переосмыслением всей системы образования.
