Абхазская разруха стала притчей во языцех: только ленивые не сравнивают этот некогда благословенный край с другой грузинской автономией, Аджарией, где при Саакашвили на американские деньги был построен рай на Земле с небоскрёбами, километровыми набережными и дорогим, но совершенно бесполезным глубоководным портом на болотах.
Абхазия – другое дело.
В Гаграх (теперь – Гагре) взгляд притягивают развалины заброшенного Зимнего театра и зияющие пустые проёмы верхних этажей жилых домов, соседствующие с жилыми квартирами. Это шокирует туристов, хотя местные замечательно себе привыкли к такому качеству жизни.
Концентрация безобразий, руин и развалин велика, хотя человеку непосвящённому кажется: война кончилась 29 лет назад, пора уже разобраться у себя дома, восстановить что можно, снести и отстроить заново то, что нельзя.
Ничего нельзя вернуть, или почему тут много заброшенного жилья
Проблема заключается в том, что воевавшие против абхазов грузины бросили всё и уехали. А оставшихся автохтонных жителей Сухума и прочих приморских городов даже вместе с армянами и русскими слишком мало, чтобы поддерживать огонь жизни в этих местах, не говоря уже про восстановление разрушенных домов, гостиниц, ресторанов, театров и прочих культурных и не очень заведений. Строго говоря, количество жилплощади тут изрядно превосходит число оставшихся в живых жильцов.
Положение могли бы исправить переселенцы из Краснодарского края и Армении, но они боятся связываться с нестабильным и непоследовательным руководством частично признанной республики и её сомнительными во всех отношениях законами. Сегодня Россия Абхазию признаёт. А завтра?
Чем ближе к Кодорскому ущелью, тем больше шрамов войны. В Акармаре сетуют, что до 2008 года ждали неизбежного наступления войны, поэтому с восстановлением и не ладилось. Какие там стройки?
В столичном Сухуме о разрухе и жутких годах грузино-осетинского конфликта напоминают разве что руины Белого дома, оставленного в назидание и в качестве памятника. В остальном – скромный уездный или даже губернский город с аккуратной набережной, белой оградкой вдоль береговой линии и фланирующими отдыхающими. В глубине кварталов все равно остаётся множество домов, изрубцованных войной и украшенных шрамами от снарядов крупного калибра. Но так ли уж разительна разница между городом, где шли уличные бои, и Калугой, Рязанью или Мурманском, где нога иноземного захватчика не ступала уже лет 80 как? А заброшенные дома и в Москве есть, и в сытых европейских столицах, не знающих беды.
Вернёмся в Гагру. За прошедшие десять лет многострадальный театр не претерпел ни малейших изменений. Это правда, здание вскоре пойдёт под снос. Зато набережная и колоннада прошли через полноценную реставрацию, так что сказать, что абхазы совсем ничего не делают – пойти против истины.
Абхазы не ленивы, а степенны
Принято считать, что местные жители ленивы, вроде греков, и живут за счёт туристического потока, европейских и российских подачек и контрабанды. Вероятно, люди, думающие подобным образом, не видели ничего, кроме приграничных посёлков и Гагры.
Но стоит отъехать на 30-40 километров южнее или проникнуть вглубь страны, восприятие изменится. В поймёте: это не лень, а энергосбережение и оптимизация. Местные живут по принципу наименьшего сопротивления. Сами аборигены называют свой стоицизм на грани пофигизма степенностью. И знакомство с парочкой местных заставляет меня склоняться к мысли: может, они правы? К чему суетиться и бегать по потолку, если наслаждаться жизнью в Абхазии так просто?
В стране нет домов престарелых, детских домов и бомжей. Какое бомжевать, когда столько пустых квартир? Бросать в беде тут не принято, что обусловлено бездонным карманом России, щедро дающей помощь взамен на лояльность и отказ от интеграции с Грузией на любых условиях.
