Небольшой населённый пункт посреди китайской империи был основан группой русских мигрантов в конце XIX столетия. Однако место было выбрано не случайно: оно было стратегическим и имело колоссальное значение в развитии коммуникаций между Западом и Востоком страны, а также городом-крепостью Порт-Артур, где развёртывались силы Тихоокеанского флота Российской империи.
Тут появилось наместничество, руководить которым был поставлен Евгений Алексеев – дальневосточный главнокомандующий и участник «клики Безобразова», один из инициаторов войны с Японией и более ранней интервенции русской императорской армии в Китай. По некоторым сведениям, этот человек был бастардом царя-Освободителя Александра II, что позволяло ему пользоваться невероятной политической свободой, о которой мог лишь мечтать министр иностранных дел и другие имперские высшие чины.
У истоков города
Некоторое время спустя место стало называться Хао-бин, что впоследствии стало русским топонимом Харбин. Впервые русские переселенцы прибыли на местность в 1898 году, как раз после захвата китайской гавани на Шаньдунском полуострове, однако уже несколько лет спустя в поселении насчитывалось около 12 тысяч жителей. Большинство из них были выходцами из России.
Русские быстро освоились на новых землях. Тут выросли магазинчики и торговые учреждения, больницы и отели, даже Русско-Азиатский банк и несколько православных церквей, цирк и здание оперного театра.
Город рос не по дням, а по часам. Даже русско-японская война и поражение в ней не поставили точку на освоении этих мест! Изменилось лишь то, что на место прежней деревянной архитектуры пришла каменная или кирпичная, свойственная среднерусским городам. К слову, до сих пор местный архитектурный стиль сохраняет преемственность с обычными городками средней России, а в некоторых вопросах идентичен ей.
После переворота 1917 года обитателей стало ещё больше: мигранты повалили сюда потому, что при поддержке местного гарнизона тут начало формироваться правительство успешного военного диктатора Сибири Александра Колчака, принявшего решение противостоять революции. Да и хаос, воцарившийся в России, мало напоминал прежнюю жизнь.
После поражения в гражданской войне сюда с Дальнего Востока ушли многие белогвардейцы с семьями, несколько казачьих сотен, солдаты и матросы с Дальнего Востока. Да и просто люди, которым не мила была жизнь при большевистской диктатуре со всеми её эксцессами и пережитками. В кратчайший период население Харбина утроилось.
Феномен Желтороссии
Учёные, писатели и просто публицисты нередко называют Харбин наиболее русским из всех городов, находящихся за пределами России. Он был одинаково открыт для интеллигенции и пролетариата, что поспособствовало формированию уникальной и ни на что не похожей атмосферы города-Вавилона, где на стыке культур, традиций и обычаев открывались университеты, печатались журналы и газеты, словом – била ключом нормальная жизнь.
В 20-х популяция местных русских достигла отметки в 120 тысяч человек. Это было больше среднестатистического российского города тех времён, а качественный состав населения внёс свой вклад в подзабытое со времён Алексеева и Безобразова понятие «Жёлтороссия».
Тут активно открывались выставки и музеи, соблюдались многочисленные и прочно подзабытые на родине традиции. Свойственная нам как нации широта духа и бытовых проявлений сделали город очень уютным. А «слабость» правительства Китайской республики – идеальным местом для шпионской борьбы и диверсионных операций против людей, которых власти большевиков в Москве считали по тем или иным причинам опасными.
