Власти России огорошили население и мир тем, что хотят уйти от Болонского процесса и намерены разработать собственную модель высшего образования. Пока ничего о том, как это будет выглядеть, неизвестно, хотя в палатах законотворческих уже начали работу. 6 июня, собственно, все вузы РФ из Болонского процесса и вышли.
Но что же такое эта система и чем вызвала гнев и недовольство властей? Есть ли у неё альтернативы? Давайте разбираться.
Что такое Болонский процесс?
Это система высшего образования, которая состоит из двух уровней и базируется на документе под названием «Зона европейского высшего образования», подписанной в 1999-м министрами образования 29 стран Европы. Подписание произошло в университете Болоньи, потому так и назвали.
Сейчас в соглашении участвуют 49 государств, одним из которых с сентября 2003 года является и Россия.
Кто участвует в Болонском процессе?
Модель строится на мысли, что разделённая на сегменты модель образования и различный подход к стандартам и степеням вредит развитию науки и обучения в мире. В классической модели Болонского процесса лежит идея, согласно которой любой студент может сменить свою академическую траекторию.
Страны-участницы декларации согласны в том, что они намереваются обеспечить совместимые национальные системы образования с соблюдением некоторых стандартов. Обязательным условием при этом является независимый и самостоятельный статус вузов, которые считаются носителями единого сознания и ценностей Европы.
Какие преимущества и недостатки у этой системы?
В этой модели сходные программы общих специальностей дают некие базовые сведения, которые позволяют продолжать обучение по тому же профилю и в другом высшем учебном заведении, притом не только на Родине, но и в любой другой стране. Поэтому выпустившийся бакалавр из Москвы может сравнительно просто стать магистром в любой другой стране Европы без квалификационных испытаний и дополнительной экзаменовки.
Кроме того, Болонская модель позволяет во время обучения отправиться на годик-другой в заграничное высшее учебное заведение по студенческой программе, а по возвращении продолжать процесс обучения со своими однокурсниками – и не нужно ничего нагонять и сдавать в бешеном режиме.
В итоге, обзаведясь дипломом, специалист может пробовать искать работу не только в России, но и за границей.
Впрочем, это правило не универсально: большая часть высших учебных заведений обращает внимание не только на диплом, подходы всюду имеют свою специфику. Где-то, например, смотрят на опыт работы или рейтинг, где-то на общественные заслуги или итоги собеседования.
Следует отметить, что за годы участия в Процессе частью системы Россия так и не стала. Всё кончилось двумя уровнями обучения и признанием степеней. В некоторых других странах Болонский процесс позволяет студенту обучаться лишь тому, что ему на самом деле нужно, и не обращать внимание на то, что не интересно и не нужно. А во время обучения акценты расставляются таким образом, чтобы обучаться практическим навыкам вместо теоретических. В России, к сожалению, всё это не работает.
Впрочем, эта довольно приятная модель не лишена недостатков.
Одним из них считают тестирование в ходе вступительных экзаменов, которое в России приобрело форму единого госэкзамена. Профессионалы в сфере образования тратят годы жизни на критику такого подхода, обращая внимание на тот факт, что тест не способен продемонстрировать реальный уровень подготовки человека, что ответы можно заучить наизусть, а натаскивание на прохождение теста как важнейшего испытания отрочества не способствует освоению программы. Системность и междисциплинарность при этом утрачиваются.
Кроме того, после разделения на бакалавров и магистров многие образовательные учреждения пришли к выводу, что за четыре года подготовка высококлассных спецов невозможна, а потому по-прежнему применяют старую систему подготовки специалистов, в рамках которого учатся 5-6 лет вместо четырёх.
Кроме того, есть и социальный фактор: чем больше поступает благодаря этой доступной системе людей на первые курсы вузов, тем более высоким становится конкурс, что вынуждает абитуриентов конкурировать за места на международном уровне с тысячами иностранцев. Соответственно, растёт социальная напряжённость.
Критика в России
В нашей стране адаптация системы происходила весьма трудно, а дискуссия продолжается даже после её внедрения. Правда, до недавних пор идея о том, что из системы следует выйти, была присуща в основном левым партиям типа КПРФ, популистам из СР и ЛДПР. Партия власти взялась за Болонский процесс только в этом году.
Не так давно по теме высказался Пётр Толстой, который объявил о несоответствии сложившейся в нашей стране учебной системы наличествующим вызовам. Садовничий, что вот уже двадцать лет правит МГУ как своей вотчиной, также подчеркнул: он против бакалавриата и магистратуры и считает необходимым вернуться в прошлое. Он также утверждает, что во время дискуссии при введении Болонского процесса ректоры университетов выступали с позиции противников, полагая, что задевать государственные системы не следует.
Под занавес глава Министерства образования и науки также заявил, что система должна уйти в прошлое, а на её месте предстоит построить нечто новое, учитывающее национальные экономические интересы. Мол, с уходом специалитета исчезло указание на конкретную квалификацию, что вызвало сложности на рынке труда.
О том, что вопрос нашёл поддержку в Госдуме, можно не распространяться. Там, правда, сослались на то, что у педагогов и родительского сообщества Болонья давно вызывает изжогу.
Наконец, следует принять во внимание и отток кадров из страны. Выходит, что Россия готовит кадры, которые отправятся в другие государства. А если Болонский процесс отменить – уехать станет сложнее. Для страны-то это плюс.
Какие есть альтернативы Болонской системе?
Если российские власти откажутся от участия в Болонском процессе сами, это будет означать то, что в университеты вернут специалистов. Эта форма образовательного процесса с минимальными отличиями функционировала с конца 30-х годов вплоть до конца нулевых, а в некоторых продолжает функционировать до сих пор. В программе полный набор теории и навыков практики, поэтому учиться приходится дольше. Программа отличается большей консервативностью, а специалитет как явление не вписывается в Болонскую модель. Впрочем, окончив университет, специалисты продолжают подготовку в качестве аспирантов, что приравнивает его уровень подготовки к европейским магистерским.
Между тем, в формировании программ есть серьёзные различия. Так, если сравнить специалиста с бакалавром и магистром, где есть тысячи разнообразных курсов и дисциплин, специалистов готовят в рамках узкой сферы. Это применяется в медицинских и военных науках, инженерном деле и искусстве. Но поменять свой профиль при этом бывает очень сложно, ведь для перехода между дисциплинами следует сдавать академическую разницу – кучу предметов, о которых во время обучения человек не имел ни малейшего представления. На выходе, получив корочку, человек становится отличным или хотя бы неплохим спецом, но если с выбором профессии не повезло и избранный профиль утратил актуальность, человека во время очередного виража нашего общества выкинет на обочину.
